Неточные совпадения
Ибо,
встретившись где-либо
на границе, обыватель одного города будет вопрошать об удобрении
полей, а обыватель другого города, не вняв вопрошающего, будет отвечать ему о естественном строении миров.
Отчего же Ольга не трепещет? Она тоже шла одиноко, незаметной тропой, также
на перекрестке
встретился ей он, подал руку и вывел не в блеск ослепительных лучей, а как будто
на разлив широкой реки, к пространным
полям и дружески улыбающимся холмам. Взгляд ее не зажмурился от блеска, не замерло сердце, не вспыхнуло воображение.
Задумывалась она над всем, чем сама жила, — и почувствовала новые тревоги, новые вопросы, и стала еще жаднее и пристальнее вслушиваться в Марка,
встречаясь с ним в
поле, за Волгой, куда он проникал вслед за нею, наконец в беседке,
на дне обрыва.
Отсюда легко понять
поле,
на котором мы должны были непременно
встретиться и сразиться. Пока прения шли о том, что Гете объективен, но что его объективность субъективна, тогда как Шиллер — поэт субъективный, но его субъективность объективна, и vice versa, [наоборот (лат.).] все шло мирно. Вопросы более страстные не замедлили явиться.
Дверь скрипнула… Платок скользнул по коленям Лизы. Лаврецкий подхватил его, прежде чем он успел упасть
на пол, быстро сунул его в боковой карман и, обернувшись,
встретился глазами с Марфой Тимофеевной.
Александр взбесился и отослал в журнал, но ему возвратили и то и другое. В двух местах
на полях комедии отмечено было карандашом: «Недурно» — и только. В повести часто
встречались следующие отметки: «Слабо, неверно, незрело, вяло, неразвито» и проч., а в конце сказано было: «Вообще заметно незнание сердца, излишняя пылкость, неестественность, все
на ходулях, нигде не видно человека… герой уродлив… таких людей не бывает… к напечатанию неудобно! Впрочем, автор, кажется, не без дарования, надо трудиться!..»
Прощайте, друзья, прощайте, и дай бог нам
встретиться соратниками
на поле брани.
«Собираться стадами в 400 тысяч человек, ходить без отдыха день и ночь, ни о чем не думая, ничего не изучая, ничему не учась, ничего не читая, никому не принося пользы, валяясь в нечистотах, ночуя в грязи, живя как скот, в постоянном одурении, грабя города, сжигая деревни, разоряя народы, потом,
встречаясь с такими же скоплениями человеческого мяса, наброситься
на него, пролить реки крови, устлать
поля размозженными, смешанными с грязью и кровяной землей телами, лишиться рук, ног, с размозженной головой и без всякой пользы для кого бы то ни было издохнуть где-нибудь
на меже, в то время как ваши старики родители, ваша жена и ваши дети умирают с голоду — это называется не впадать в самый грубый материализм.
Голова у него кружилась, перед глазами прыгали огоньки, он боялся
встретиться с кем-нибудь взглядом, он боялся упасть
на пол — и прислонился к стене…
Как сказано выше, в фабричных деревнях дети обоего
пола проводят юность свою
на фабриках; хочешь не хочешь, выбирай в жены фабричную девку; такая женщина поминутно должна сталкиваться с прежними товарками и знакомцами; муж, с своей стороны,
встречается с товарищами по фабрике и старыми знакомками.
Вдруг в передней раздался звонок. У меня екнуло сердце. Уж не Орлов ли это, которому пожаловался
на меня Кукушкин? Как мы с ним
встретимся? Я пошел отворять. Это была
Поля. Она вошла, стряхнула в передней со своего бурнуса снег и, не сказав мне ни слова, отправилась к себе. Когда я вернулся в гостиную, Зинаида Федоровна, бледная, как мертвец, стояла среди комнаты и большими глазами смотрела мне навстречу.
Из балагана показалась сама, молча посмотрела
на улыбавшегося мужа, схватила его за ворот и как мешок с сеном толкнула в балаган; старик едва успел крикнуть в момент своего
полета: «А я ба-арина привел…» Зайчиха была обстоятельная старуха, какие
встречаются только
на заводах среди староверов или в соседстве с ними; ее умное лицо, покрытое глубокими морщинами и складками, свидетельствовало о давнишней красоте, с одной стороны, и, с другой, о том, что жизнь Зайчихи была не из легких.
В нашей скромной семье, состоявшей, за частыми отлучками отца, из матери и детей, не было никакого мужского господского элемента, и потому наши затрапезные сенные девушки сидели, как мы их видели, наверху за работой. Но у Зыбиных, где дом был разделен продольным коридором
на две половины, горничные, поневоле поминутно
встречаясь с мужским
полом, щеголяли самыми изысканными прическами и нарядами.
Акуля более всего напрягала внимание, когда речь заходила о том, каким образом умерла у них в селе Мавра, жена бывшего пьяницы-пономаря, — повествование, без которого не проходила ни одна засидка и которое тем более возбуждало любопытство сиротки, что сама она не раз видела пономариху в
поле и
встречалась прежде с нею часто
на улице. Кончину Мавры объясняли следующим образом.
Через несколько мгновений Кругликов поднялся с
полу, и тотчас же мои глаза
встретились с его глазами. Я невольно отвернулся. Во взгляде Кругликова было что-то до такой степени жалкое, что у меня сжалось сердце, — так смотрят только у нас
на Руси!.. Он встал, отошел к стене и, прислонясь плечом, закрыл лицо руками. Фигура опять была вчерашняя, только еще более убитая, приниженная и жалкая.
И дома, и в
поле, и в сарае я думал о ней, я старался понять тайну молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за старика (мужу было больше сорока лет), имеет от него детей, — понять тайну этого неинтересного человека, добряка, простяка, который рассуждает с таким скучным здравомыслием,
на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, который верит, однако, в свое право быть счастливым, иметь от нее детей; и я все старался понять, почему она
встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка.
— Дорогая ты моя Тáнюшка, — молвила
на то Марья Гавриловна. — Жизнь пережить — не
поле перейти; счастье с несчастьем, что вёдро с ненастьем, живут переменчиво. Над судьбою своей призадумалась я: зачастую ведь случается, Танюшка, что где чается радостно, там
встретится горестно… Спознала я, будучи замужем, какая есть
на свете жизнь — горе-горькая… Как знать, что́ впереди?.. Как судьбу узнать?
Но живёт в нём задор прежней вправки
Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И,
встречаясь с извозчиками
на площади,
Вспоминая запах навоза с родных
полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.
— Не знаю; его взял мой муж. Я бросилась ее искать: мы обыскали весь хутор, звали ее по
полям, по дороге, по лесу, и тут
на том месте, где… нынче добывали огонь,
встретилась с Ворошиловым и этим… каким-то человеком… Они тоже искали что-то с фонарем и сказали нам, чтобы мы ехали сюда. Бога ради посылайте поскорее людей во все места искать ее.
И, как
на зло, до самого селения не
встречалось ни единого куста, ни единого деревца во всем
поле, и уж подавно казаку-разведчику не было бы здесь места.
Встретился на днях с приятелем, который знает чуть не пол-Петербурга и посвящен почти во все закулисные тайны, как крупных, так и мелких столичных «дельцов».